Приключения святого Саввы в Высшей женской школе (1/6)

Этот рассказ не выдуман мною. Еще в детстве я читал об одной любопытной Высшей школе, но чтобы читателю мой рассказ был ближе и понятней, будем считать, что это наша Высшая женская школа.

С незапамятных времен в ней владычествуют лишь, «ученые» дамы. Если бы наш простодушный крестьянин увидел, как они, водрузив очки на нос и закинув ногу на ногу, глубокомысленно изучают толстенную книжищу, дымя папиросой, он покатился бы от смеха. А потом наверняка стал бы рассказывать об этом всему селу, но ему никто не верил бы, как не верили черногорцы рассказам воеводы Драшко о Венеции[1].

Итак, эти «ученые» дамы занимаются науками, чему-то обучают, ссорятся, как и подобает женщинам — живые же они создания, — но больше всего, конечно, сплетничают, иногда выходят из себя, плачут, часто без всякой причины начинают петь, словом, вершат возвышенную просветительскую миссию.

Но в жизни не может все идти гладко. Так случилось и с заведыванием Высшей женской школой: оно было из рук вон плохо. То и дело менялись директора. Управляли ею женщины, управляли мужчины, но ничего хорошего де получалось. Стоит в школе появиться новому директору, как все наставницы приходят в волнение и день-два жужжат, словно пчелы, а потом начинают кричать:

— Не годится он, не годится, развалит нашу школу!

Подобные сцены повторялись из года в год, так что и самому богу надоело. И милосердный бог решил положить конец непорядкам, послав с небес такого директора, который стал бы управлять школой спокойно, мудро, чисто райскими методами и обратил бы ученых девиц к научным занятиям.

Бог вошел в свой рабочий кабинет и вызвал начальника рая святого Петра. Петр явился с пером за ухом и какими-то папками.

— Что это такое?

— На подпись, господи! — ответил Петр, отвесив низкий поклон.

Бог просмотрел бумаги и горько усмехнулся. Святой Петр, проверяя документы вновь поступивших, обнаружил, что трое новичков прибыли в рай с фальшивыми справками и под чужими фамилиями. Все трое были сербы.

— Кто же им выдал эти документы? — сердито спросил бог.

— Сербские попы, разумеется. Беда мне с ними, жулики известные. Глазом не успеешь моргнуть, как они уже провели тебя за нос…

— Так, так… Но об этом после… Мне думается, что в Сербии надо либо упразднить это сословие, либо сменить митрополита! — как бы про себя добавил бог, отодвинул бумаги и продолжал: — Я вызвал тебя по другому поводу.

Петр почтительно склонил голову.

— Видишь ли, Петр, в Сербии очень плохо обстоит дело с Высшей женской школой. Я больше не в состоянии выносить все эти дрязги и выслушивать жалобы на управление школой. Вот и решил я послать туда какого-нибудь небожителя, авось это поможет утихомирить их и восстановить порядок. Посоветуй мне, кого бы из сербов, обитающих в раю, можно было бы направить туда директором.

— В последнее время, господи, сербы все больше в ад попадают. В раю находятся лишь простые неграмотные люди, большей частью старые. Министры же, митрополиты и попы в пекло угождают. Я предложил бы послать на землю преподобную Параскеву.

— Прекрасно, она умеет ладить с женщинами, но все-таки хорошо бы согласовать это с референтом православной церкви святым Лукой.

Пришел Лука и, низко поклонившись, сказал:

— Я сам собирался прийти к тебе, господи!

— Тебе нужно что-нибудь?

— Нужно, господи, твое разрешение на получение аванса.

— Как, опять? Ведь ты только что брал. Кончено, запрещу я в раю пить ракию!.. На сей раз прощаю, но впредь смотри! Кого бы нам послать из рая директором Высшей женской школы, а?

Лука задумался, потом развел руками и сказал сокрушенно:

— Трудную ты задал задачу!

— Петр предлагает Параскеву.

— Можно и Параскеву, — согласился Лука, вертя в руках заявление.

Загремел гром, блеснули молнии, задрожали все семь небес, и явилась Параскева с шестого неба. Она служила там «сестрой милосердия».

— Дочь моя, Параскева, решили мы направить тебя в Сербию директором Высшей женской школы.

Завопила, заревела преподобная Параскева:

— Если согрешила я в чем перед тобой, господи, то пошли лучше меня в ад, не смогу я с женщинами справиться.

Сжалился господь. Не хотел он посылать Параскеву ни насильно, ни по закону небесному, который в раю почитается больше, чем у нас в Сербии. Бог ничего не мог поделать и отпустил Параскеву.

Вызвали Магдалину, вызвали пресвятую Марию, огненную Марию, но все они отвечали, как Параскева. Хотел было господь послать святую Екатерину, но она оказалась католичкой. Ломал бог голову, ломал, кого бы послать в эту школу. И вдруг Лука говорит:

— Знаешь что, господи? Пошли-ка ты Савву[2], сербского просветителя. Лучше его не найти на это место.

Кликнули Савву.

Савва вошел тихо, смиренно поклонился и остановился у порога.

— Подойди ближе, чадо мое, — сказал бог.

Приблизившись, Савва пал перед господом на колени.

— Не хочешь ли ты, Савва, вернуться в Сербию и стать директором Высшей женской школы? Если ты согласен, я тотчас напишу указ и прикажу выдать тебе пособие на дорожные расходы.

Савва, наш просветитель, вместо ответа заплакал от великой радости. Заплакал так же, как оплакивал когда-то смерть своего отца Немани[3]. Наплакавшись, он поднялся, поцеловал край божьей мантии и произнес:

— Господи, сегодня счастливый день моей жизни. Теперь я смогу продолжить много веков назад начатое дело просвещения моего народа.

Обрадовался бог, что все так хорошо кончилось, обнял Савву, поцеловал его в лоб и написал такой указ:

«Мы,

господь бог Саваоф,
милостью и волею своею
властелин
всех просторов и всей вселенной,
всех небес, предметов и душ, постановляем:
назначить управителем Высшей женской школы в Белграде

Савву — Растко Неманича

Саваоф, собственноручно».

Святой Петр скрепил указ райской печатью и поставил сйою подпись под божьей:

«При сем присутствовал и поставил печать хранитель райской печати,

Петр, собственноручно.»

Лука написал сопроводительное письмо в министерство просвещения, снабдил Савву паспортом, а бог распорядился выдать ему дорожное пособие из «Фонда сербского просвещения».

— Но эта статья бюджета уже израсходована, господи!

— На что же?

— Святому Илье дали на порох — для стрельбы! Немного дали книжным референтам и просветительской комиссии, а остальное взяли черногорцы: им неизменно покровительствует владыка Негош[4].

— Ох, все стреляет Илья, словно хочет перепробовать все пушки Шкоды. Мечется, как дурак, по небесам! — недовольно сказал бог, вынул деньги из своего кармана и дал Савве на дорогу.

На прощание бог сказал ему:

— Слушай, Савва, по дороге на землю заверни на луну — там живут сербы, если только они еще «не свалились с луны». Есть среди них несколько членов Академии наук, там находится Главный совет по делам просвещения, там же обитает и великий философ Бранислав Петрониевич[5]. Он развернул там такую грандиозную деятельность, что скоро начнет конкурировать со мной. Передай привет этому величайшему человеку на земле.

Савва завязал узелок на епитрахили, чтобы не забыть божьего поручения, и двинулся по облакам к луне.

На луне Савва пробыл недолго. Попытался он разыскать тех сербов, о которых говорил бог, но они, грешники, уже «упали с луны». Святой немного отдохнул, осмотрел окрестности, сфотографировал самые интересные пейзажи, послал несколько открыток с луны друзьям в рай и мирно продолжал свой путь на землю.

Уже перевалило за полночь, когда Савва явился в Белград. Часы на Саборной церкви показывали час ночи. Несмотря на позднее время, Савве захотелось пройтись по белградским улицам. Нигде ни живой души. Изредка попадется ночной сторож — стоит, прислонившись к стене какого-нибудь дома. Открыты только ночные механы. Чьи-то хриплые голоса выкрикивают похабную песню, около стойки дремлет хозяин, сонные цыгане назойливо скрипят на скрипках. Святому тяжело было глядеть на это отвратительное зрелище, и он двинулся дальше. Вдруг на Теразии[6] он увидел два освещенных окна в двухэтажном доме.

— Интересно, кто это бодрствует? — спросил Савва ночного сторожа.

— Это министерство! — ответил сторож.

— А не знаешь, кто там, в этой освещенной комнате?

— Это господин статистик, очень усердный, пожалуй самый усердный чиновник во всей Сербии. Он всегда засиживается за полночь.

— Что же он делает?

— Читает романы, работает — рассказы, что ли, пишет? Все в Белграде считают его самым исполнительным чиновником.

«Наверно, сидит здесь, чтобы дома сэкономить дрова!» — подумал добрый святой и зашагал дальше.

(Далее)

 

[1] Воевода Драшко – один из героев поэмы черногорского поэта П. Негоша «Горный венец».

[2] Святой Савва (в миру Растко Неманич) – первый сербский архиепископ (1220), святой патрон страны.

[3] Стеван Неманя – основатель сербской династии Неманичей (1159 г.), отец Растко Неманича, названного в монашестве Саввой.

[4] Речь идет о правителе Черногории, знаменитом поэте Петре Петровиче Негоше.

[5] Бранислав Петрониевич – реакционный философ-идеалист.

[6] Теразия – площадь в центре Белграда.